помню,
как лежала, прохладный кафель, окружной дороги привычный шум,
мне опять казалось, что я лишь падаль, только почему-то еще дышу,
десять разных песен рука писала, десять разных судеб собой задев,
потому я плакала и лежала, неудачник чертов, несущий бред.
от холодной плитки щека немела, но никто не видел, никто не грел,
я сама себя этой болью ела, лайка самоедская, самострел,
и не в первый раз я вот так сломалась, но теперь-то точно, держись, дружок,
а до дна всего-то и оставалось – лишь один, лишь крохотный, но шажок.
говорят, без боли – не видно счастья, а по мне, без счастья опасна боль,
если б я осмелилась взять и сдаться, то сейчас давно б проросла травой,
но зачем-то встала, себя простила, не всерьез, не вправду, не до конца,
но тогда и этого мне хватило, чтобы взять и вынырнуть из кольца.
никогда не знаешь, что там, за краем, добежишь и смотришь в свое нутро,
вот еще вчера ты был свеж и ранен, а сегодня мертвый смешной Пьеро,
вот еще вчера ты и лгал, и прятал, зарывал улики, точил ножи,
а сегодня – дышишь в окно прохладой, словно удивляешься, что ты жив.
так и я – все помню: прохладный кафель, дно такое липкое, что тошнит,
тихий океан из последних капель накрывал волною могильных плит,
и теперь, когда всё давно остыло, я черпаю счастье как пиалой,
то почти не верю, что это было, что я так болела сама собой.
только в снах случайных возьмет и вздрогнет, и напомнит слайдом: смотри, твоё?
и давай по новой дрожать и мокнуть, перед носом затхлым трясти тряпьем,
и пускай всё это давно чужое, но кольнет немного – а вдруг опять?
что, если я снова смогу такое – так болеть, так падать, и так упасть?
но под утро сон так тягуч и сладок, дождь июльский нежен, неутомим,
кем бы ни была я – героем, гадом, все давно мной прожито, черт бы с ним,
только страшно, вдруг – это тоже снится: это счастье нежное, летний зной,
а на самом деле – я там, в гробнице
своей кухни дома на окружной.
июль, 2017 г.
фото отсюда http://blog.ohgigue.com/post/146235633791/sinking-sketch
